Таня Гроттер и пенсне Ноя - Страница 36

– Я не убийца… И уж точно не серийный! – обиделся Ванька.

– Обманывай кого другого! Слышал, что сказал Прун? Этому честному зарубежному мальчугану нельзя не поверить! Он даже сесть не смог, так переживал! А жилка у него на шее так и пульсирует, так и пульсирует! Я прям насмотреться не мог! – с чувством заявил Халявий.

Тетя Нинель подошла к оборотню и сильно толкнула его в плечо.

– Эй ты! – сказала она. – Я человек полнокровный и нервный. Я тут кровососов не потерплю!

– Больно же, мамуля! Зачем так сразу и руки распускать? А этот, муженек твой, разве не кровосос? – жалобно заныл Халявий, кивая на дядю Германа.

– Кровосос? Он руководящий работник высокого ранга! Ясно тебе? – повысила голос тетя Нинель.

Сама она еще могла усомниться в своем муже, но никому другому такой возможности не предоставляла. Сообразив, что увлекся и сморозил лишнее, Халявий прикусил язычок и прикинулся безобидной этикеточной машинкой.

Пока тетя Нинель ставила на место и загоняла в рамки домашнего оборотня, дядя Герман продолжал пристально разглядывать Ваньку.

– Ладно, – сказал он наконец. – Можешь остаться. Тебе повезло, что В.А.М.П.И.Р. находится в неважных отношениях с Магществом. Только тебе придется отдать мне свой перстень. Он будет храниться в сейфе до тех пор, пока ты не соберешься покинуть этот дом. И только тогда получишь его назад. Я не люблю неожиданностей.

– Перстень не отдам! Не надейтесь! – упрямо сказал Ванька.

– Отдашь! – спокойно заверил его Дурнев. – Мы с Нинелью не потерпим у нас дома всей этой магии. Иначе убирайся на все четыре стороны. Дверь по коридору, никуда не сворачивая.

Ванька задумался. Он чувствовал, что Дурнев не блефует. Оставить перстень – отлично. Но куда он тогда пойдет? Домой нельзя. Туда наверняка наведываются шпионы из Магщества. А еще Ванька вспомнил, что Сарданапал строго-настрого велел ему оставаться у Дурневых. Если он окажется где-то еще, последняя связь с Тибидохсом будет разорвана.

Ванька неохотно снял с пальца перстень и бросил его дяде Герману.

– Вы все равно не сможете им воспользоваться. Для этого нужно быть магом, – сказал он.

– Ты это мне? Да я скорее перестану подделывать избирательные бюллетени, чем надену это кольцо на палец! – в сердцах воскликнул бывший депутат.

– И еще одно условие. Я хочу устроиться работать в зоопарк! – продолжал Ванька.

– В зоопарк? – скривился Дурнев. – Это где все эти грязные слоны и мокрые крокодилы? И кем ты хочешь там работать? Надеюсь, не директором? Места директоров, милый мой, заняты везде и надолго. Поверь моему жизненному опыту.

– Нет, не директором. Просто убирать вольеры, – твердо сказал Валялкин.

Дядя Герман презрительно махнул рукой.

– Да пожалуйста. Вперед и с песней! Мне достаточно одного звонка! Если тебе хочется выгребать навоз, считай, что тебе уже вручили лопату и тачку! – фыркнул он.

Ванька повернулся и вышел из комнаты. Халявий насмешливо заулюлюкал ему вслед.

– Герман, зачем ты оставил этого мальчишку у нас? Мы могли бы его куда-нибудь сплавить. Или ты опасаешься, что у Пипочки могут начаться неприятности? – спросила тетя Нинель.

Дурнев покрутил в руках Ванькино кольцо, рассматривая его.

– Дешевка, – заметил он себе под нос. – Медь и какие-то узоры из серебра. В ювелирке за него не дали бы и десяти баксов. Какое там десяти! И трех бы не дали! И куда они, интересно, засунули тут магию? Я ее лично не вижу!

– Герман, ты мне не ответил. Почему ты не спровадил этого мальчишку? – нетерпеливо повторила тетя Нинель.

– Спровадил? – удивился Дурнев, косясь на дверь. – Ты соображай, что говоришь, мамочка! Да этот мальчишка мне о-го-го как нужен! Я для того и выцыганил у него перстень, чтоб он не смылся!

– Но зачем он тебе, Герман?

Дурнев усмехнулся:

– Я не говорил, что недавно получил от Малюты Скуратоффа письмо?

– М-м… От этого мерзкого типа? Они снова оставили конверт под дверью?

– Нет, хуже. Летучая мышь разбилась о стекло моей машины. К ее лапке была привязана записка. Малюта кается, лебезит, просит меня забыть наши разногласия и даже предлагает принять титул Отца Всех Вампиров.

Тетя Нинель прищурилась.

– Что-то он слишком расщедрился. Этот Малюта и родную маму не укусит бескорыстно. Похоже, ему от тебя что-то нужно… – заметила она.

– Так и есть. Он прозрачно намекает, что ему понадобится от меня одна услуга. Он спрашивает, нет ли у меня человечка в Тибидохсе, который смог бы раздобыть для него одну вещицу. Когда-то она принадлежала ему, но лет двести назад была захвачена магами как трофей. Якобы она совсем ничего не стоит, но дорога ему как память, и он готов дорого за нее дать… Вот я и подумал, что, кроме Пипы, которую мне хотелось бы уберечь от неприятностей, у нас есть еще этот тип в майке. Если хорошенько заморочить ему голову…

Не договорив, дядя Герман красноречиво пошевелил пальцами.

– И ты веришь Малюте? Зачем ему эта вещица, если она ничего не стоит? Столько лет жил без нее и вдруг вспомнил? – с подозрением спросила тетя Нинель.

– Я верю Малюте? Я? – возмутился Дурнев. – Я никому не верю! Даже… – Тут дядя Герман посмотрел на жену и торопливо поправился: – Даже нашей таксе… Но эта вещица очень нужна Малюте, а следовательно, может оказаться полезной и мне.

– Он не писал, что это? В смысле, что именно нужно выкрасть? – уточнила Дурнева.

Дядя Герман покачал головой:

– Нет, об этом не было ни слова. Я же говорю, летучая мышь была мертва. Я не сумел послать Малюте ответ.

– А если отправить купидона? – предложила Дурнева.